Как-то раз мы с господином Акулиничевым замутили выставку. Идея была целиком его, я дописывал. Пространство было найдено обалдительное, заштатный сквер (скверный – на непонятках, сперва метался) на задворках величественного ДК имени подружки вождя мирового пролетариата, некоего Ульянова. Потом мы, институционно, со всеми местными суфражистами подружимся, у меня там даже будет студия несколько зимних мокрых месяцев. Пока гоню вводную – бассейн 25, залитый зелёной жижей, с псевдообломками гено-Греции, в который Акула (гений, молодца, уважуха) напихал спизженных в райцентре бочек из-под соляры, на которых стояли ампы из DOOM и швыряли в клиента огненные шары из 94-го, примерно, года. Клиентами были круглоголовые футболисты, снующие в надувногий клуб имени Кучерявого в окхруинах нашей выставочной площаДжаки. Приятно было наблюдать расширяющиеся зрачки круглоголовых, упёртые в сожжённых солдатиков кирилловых инсталяций (2020 год) под техногачимучи из колбасообразного всепогодного динамика.
Два человека (Павел Белан – Москоу и Кирилл А) выставили скубидубискульптуру (шик-блеск, пионерское детство), ваш покорный слуга повесил два десятка картинок метр на полтора, напечатанных на искусственном шёлке за два часа до открытия, залитых акрил-стиролом и пристрелянных к деревянным палкам, чтобы они мокли под проливным кислотным питерским дождём, коий не растворял, а претворял.
Выставка «D.I.S. city» проходила на открытой площадке на свежеомлетнем воздухе, переметнувшимся в осенний ветерч. Я, конечно, всё переиначил и переименовал свою часть в «END-Z», конец Земблы, коллеги из репликативно-рендерингового отдела пообещали, в связи с закрытием проекта «Зембла-гуманоиды», подогнать большой Астероид, выглядело бы жеманно, прилетело – не остановишь, все сношаются и страдают, но Ларс-фон опередил идею соответствий со своей Меланхолией, повторяться не хотелось, орбиту отклонили, людишки пока продолжают размножаться.
На закрытии выходила из бассейна группа «Воркута» (Цикута, обижались), жгли декорации, громко трясся зал. Некто, поймав мну на падении в жижу залёную, попросил привязать фальшфеер к дрону и полетать над толпой, моя аллитерация, недохлебнув жижи, согласилась. Подвязки маркиз пошли на лётное дело, прикрутили дымную огнедышащую трубку, взлёт тыками по сенсорному экрану. Датчики позиционирования заблокированы чужими чулками и синим выхлопом, любимая летучка носится над толпой, угорая и взысмячиваясь, актёры голыми сливают торсы по водопаду, конструкции горят, шипят в кислоте раскалённые гвозди. Посадил малышку с пятого раза, на излёте, это сейчас коллеги вскрыли все защиты от идиотов, можно и в кратер и из окна по ATTI на нулевом отклике, глаз открылся на максимальную высоту, хватило бы стрёкота пропеллеров в безвоздушном.
Через месяц в центре СПб фашики включили глушилки, мы с обгоревшей флайкой попали под первую, у Университета, мушка, растеряв крутяшки, висела на дереве в десяти метрах от Невы, в двадцати двух выше, уронил на нулевом сигнале, рыдал, снял, девственницы подогнали вышку. Порубило луч, спецгруппа по восстановлению птиц дала прозвище «Пури», по названию индийского города-праздника обливания красками, где пока висит наша выставка «To be a Plant», ибо у кого ещё можно принять в ремонт закорябанный дрон, полностью обгоревший синей горячей краской?
